Интервью с техническим руководителем глобального подразделения интеллектуальных сетей Digital Energy GE Energy Бартошом Войшчиком

    ЭР:Бартош, какие тенденции в развитии интеллектуальных технологий складываются сегодня в мире? Как вы оцениваете мировой рынок Smart Grid, каковы его перспективы?
    Б.В.: Хотел бы начать с того, что трактовка понятия Smart Grid во многом различается от страны к стране и может лежать в плоскости либо одной, либо нескольких энергосфер — от генерации до потребления. Однако можно выделить четыре фактора, определяющих степень принятия интеллектуальных технологий в том или ином государстве, — это уровень конкурентности на рынке, уровень экологической ответственности в обществе, требования к техниче­ской надежности и безопасности энергоснабжения, социальная активность потребителя. Кроме того, очень важными являются нормативно-правовая база, системы контрактов с коммунальными службами и т. д.
    Если рассматривать мировой рынок в целом, то, как и везде, можно выделить две группы. К первой относятся регионы — лидеры во внедрении Smart Grid. Они начали работать первыми, следовательно, несли больше рисков, они занимают проактивную позицию в инвестировании в этом направлении. Вторая группа — регионы, приступившие к запуску этой технологии позднее. Они быст­ро догоняют первопроходцев и демонстрируют хорошие успехи, осваивая Smart Grid на собственных мощностях и с учетом чужого опыта. Скорость внедрения технологий зависит от большого чи­сла факторов, в том числе от того, какие именно и насколько серьезные задачи будут решать интеллектуальные технологии, насколько мощна нормативно-правовая база и т. д. Например, если в регионе сильная нормативная база, то он, естественно, опередит других.
    ЭР:Какой опыт западных стран в области Smart Grid наиболее применим к российским реалиям? Как он соотносится с деятельно­стью российских энергетических компаний?
    Б.В.: На самом деле можно сказать, что проблемы развития и модернизации энергосистем схожи для большинства стран — все они так или иначе затрагивают вопросы повышения энергоэффективности и энергобезопасности в области генерации, распределения и потребления энергии.
    Что касается российского рынка, то здесь можно отметить несколько тенденций. Так, когда мы говорим о российском энергетическом рынке генерации, то одним из основных трендов является повышение эффективности производства энергии: введение комбинированного цикла, попутная переработка нефтяного газа, развитие альтернативной энергетики и пр. Если речь идет о сетях, то главным будет снижение технологических потерь в носителях, в передаче и распределении энергии.
    То есть можно утверждать, что технологии Smart Grid во многом помогают решить задачи, стоящие перед российскими компаниями, работающими в области энергетики.
    Безусловно, всегда есть различия, связанные с историей становления энергетической системы, географическим положением, доступностью энергоносителей или альтернативных источников энергии.
    ЭР:Какова, по вашему мнению, заинтересованность российских компаний во внедрении технологий Smart Grid?
    Б.В.: Российская энергетика за долгое время существования сформировалась из множества естественных действующих и частично устаревших систем. В отрасли определен путь, по которому в тот или иной период следует энергетический сектор. Имеются конкретные факторы, которые продвигают энергетический сектор на более высокий уровень развития. Я работаю с компаниями в разных странах мира, поэтому могу сравнивать. Я вижу большой прогресс в области повышения энергоэффективности в России. В любой стране энергетический сектор переходит на следующий уровень с собст­венной отметки. Происходящие в России процессы показывают, что начальный этап у вас достаточно «сильный» и есть все предпосылки подняться выше. Об интересе к российскому рынку говорит и тот факт, что GE достаточно много инвестирует в российский рынок — можно упомянуть создание Центра энергетических технологий в Калуге и начало работ в рамках совместного предприятия с ГК «Ростехнологии» и ИНТЕР РАО ЕЭС. Все это позволяет нам быть ближе к заказчику и максимально полно удовлетворять его нужды. В целом интерес к технологиям Smart Grid объясняется тем, что они способствуют повышению энергоэффективности и энергобез­опасности, эффективности производственной деятельности и сокращению потерь в электросетях, а это первоочередная задача в области модернизации энергетической инфраструктуры в России.
    ЭР:К 2020 году энергоемкость российского ВВП должна быть снижена как минимум на 40% по сравнению с сегодняшним уровнем. Каким образом решению этой задачи может способствовать использование технологий Smart Grid?
    Б.В.: Надо помнить, что Smart Grid включают в себя все аспекты энергоснабжения: генерацию, передачу и распределение электроэнергии. И для достижения целей в сфере энергоэффективности по всем трем направлениям нужно вести серьезную работу. Smart Grid позволяют сократить технические потери электроэнергии, оптимизировать управление активами и улучшить коэффициент их использования, ­создать более распределенные ресурсы генерации. Со стороны ­по­требителя Smart Grid — это программы, нацеленные на удовлетворение его по­требностей, включая, в частности, разумное потребление электроэнергии и экономичные электробытовые приборы. Что касается GE, то мы, инвестируя в создание новых технологий Smart Grid, всегда ориентируемся на нужды потребителей.
    ЭР:На сколько процентов снижаются потери электроэнергии при внедрении интеллектуальных сетей?
    Б.В.: Все зависит от отдельного конкретного случая, однако практиче­ски везде можно отметить снижение технологических потерь уже на начальном этапе внедрения Smart Grid, причем преимущественно благодаря технологии управления уровнями напряжения.
    ЭР:Какие дополнительные факторы необходимы для усиления эффекта от внедрения Smart Grid?
    Б.В.: Технологии Smart Grid дают ощутимый эффект только в комплексе, и есть несколько компонентов, которые его создают. Можно, например, говорить об увеличении доли альтернативных источников энергии в топливно-энергетическом балансе (ТЭБ), о малой генерации, поскольку когда сети оказываются ближе к потребителю, потери в них сокращаются, о когенерации, установке систем диагностики и контроля, «умных» приборов и т. д. Все это в целом делает сети прозрачными и без­опасными (в частности, Smart Grid помогает ослабить риски масштабных отключений электроэнергии).
    ЭР:Улучшаются ли перспективы внедрения технологий Smart Grid в России при переходе на RAB-регулирование?
    Б.В.: RAB — это новая методика тарифообразования, которая позволит расширить инвестиции в развитие энергосистемы, что, в свою очередь, приведет к уменьшению тарифов и улучшению качества обслуживания потребителей. Можно ожидать, что переход на RAB-регулирование сможет ускорить модернизацию энергосистемы в стране. И если опираться на опыт других стран, где успешно дейст­вует аналогичная законодательная база, становится понятно, что это движение в правильном направлении. Потому что речь идет о повышении качества и надежности передачи электроэнергии, а в конечном счете — качества обслуживания клиентов.
    ЭР:Как использование этих технологий отразится на тарифах на электроэнергию?
    Б.В.: Во всем мире тарифы на элект­роэнергию постоянно растут. Это объясняется неэффективностью энергосетей, удорожанием топлива для генерации и прочими причинами. Российские тарифы не находятся «в изоляции», поэтому многие специалисты считают, что внедрение интеллектуальных сетей на всех или на отдельных этапах — от передачи до конечного по­требителя — может сократить затраты на электричество, причем значительно. Ведь в этом случае вы запускаете более эффективную генерацию (парогазовый цикл, например), более эффективные сети распределения электроэнергии, что минимизирует расходы. Кроме того, идет экономия и у конечных пользователей. Создатели проектов Smart Grid могут продвигать инициативы, которые в полной мере удовлетворят потребности заказчиков, будут реагировать на спрос или перемещение пиковых нагрузок на более дешевое для генерации время. Все коммунальные компании испытывают давление тарифов, и интеллектуальные сети позволяют разумно решать задачи снабжения и снижать затраты. Многие примеры внедрения Smart Grid по всему миру показывают, что даже в самом начале освоения таких технологий можно существенно сократить расходы на электроэнергию.
    ЭР:В чем заключается опыт западных стран?
    Б.В.: Положительным примером и опытом могут служить результаты компаний, которые уже внедрили технологии Smart Grid. Возобновляемые источники были успешно интегрированы в сеть, повышена надежность энергоснабжения. В итоге компании добились значительного улучшения финансовых показателей.